Доктор Ахтин. Бездна - Страница 2

У меня есть Богиня, — сжав её руку, я иду на свет далеких фонарей.

Придет время, и я вернусь.

Если вернусь…

Если такое время придет…

Я слушаю лес.

И иду быстрым шагом, обходя препятствия и вглядываясь в ночь.

Эту жизнь я сам выбрал. И собираюсь пройти её до конца, никоим образом не призывая смерть раньше времени. Тростниковые Поля подождут, — они были, есть и будут. Бог я или нет, — неважно. Если я буду жить с осознанием необходимости дальше идти свой дорогой, и, главное, я буду неутомим и последователен в достижении цели, то рано или поздно, я приду туда, где меня ждут.

Где меня ждут и любят.

Однажды я, наконец-то, выйду из леса и стану самим собой.

Вечность никуда не денется.

Я преодолеваю пространство и время с улыбкой на лице и радостью в сердце.

Я жив и свободен.

А, значит, всё еще только начинается.

Сжимая теплую ладонь Богини, я иду и улыбаюсь. Здесь в ночном лесу я чувствую себя прекрасно, словно я никогда из него и не уходил. Словно я всегда жил среди этих мощных стволов, подпирающих темное небо, и защищающих густыми ветвями от внешнего мира.

2.

Капитан Ильюшенков снова был самим собой. Слезы высохли, горечь в горле и сознании ушла, — остались злость и ярость. Плотно сжав губы, он стоял и смотрел на разбитый горящий микроавтобус. Он думал. О том, что недооценил противника. О том, что если раньше он считал Ахтина обычным преступником, которого без особого труда поймает и посадит, то теперь этот упырь станет для него личным врагом, изловить которого станет для него делом чести. И памятью погибшим товарищам. Капитан без особого труда убедил себя в том, что вина за смерть оперативников целиком и полностью лежит на серийном убийце по имени Парашистай. И не важно, как это получилось, — вопрос о том, почему микроавтобус остановился на железнодорожном переезде, даже не возник в сознании капитана. Конечно же, во всем виноват Парашистай, который заманил их в ловушку и преспокойно ушел в лес. Да, именно так, — убийца усыпил его бдительность, легко дав себя поймать, и потом нанес ответный удар. Хитрый, ловкий и безжалостный убийца и маньяк! Вот почему майор Вилентьев так долго не мог его поймать и, в конце концов, погиб! А он, капитан Ильюшенков, да и другие следователи, посмеивались у него за спиной, — и чего это майор так уперся в этого Парашистая?! Всё оказалось до безобразия просто, — маньяк и убийца с самого начала был на шаг впереди. Если не на два шага.

Что же, первый раунд Парашистай выиграл.

Теперь всё зависит от него.

От капитана Ильюшенкова.

Он глубоко вдохнул. И выдохнул. Услышав звук сирены, капитан отвел взгляд от вялых языков пламени, которые продолжали плясать на черном остове микроавтобуса. По дороге со стороны города к нему мчалась целая колонна машин — впереди белая «Волга» полковника Никифорова, затем скорая помощь, две машины пожарников и два милицейских уазика.

Капитан знал, что полковник любит, когда ему докладывают четко и без лишних слов, поэтому, когда к нему приблизился начальник следственного отдела главного управления и вопросительно поднял брови, глядя на горящий микроавтобус, Ильюшенков отчеканил:

— Товарищ полковник! Сегодня мною был задержан серийный убийца Ахтин Михаил Борисович по кличке Парашистай. При транспортировке в город по неизвестной причине микроавтобус остановился на железнодорожном переезде и был сбит составом. Погибли пятеро оперативников и водитель. Я не был пристегнут ремнем безопасности, и успел выскочить до столкновения. И, к сожалению, Парашистай тоже смог каким-то образом выжить.

Капитан показал рукой в направлении погружающегося в вечерние сумерки края леса и продолжил:

— Скорее всего, при столкновении его выкинуло из машины, и он ушел в лес. Там кровь на траве, поэтому я думаю, что он ранен.

Полковник Никифоров, спокойно глядя на то, как пожарный расчет тушит огонь, кивнул. И спросил:

— Почему?

— Что почему? — уточнил капитан.

— Почему он выжил?

Ильюшенков пожал плечами. Он совсем не хотел говорить полковнику о своих иррациональных умозаключениях.

— Не знаю, товарищ полковник. Мне кажется, что от удара выбило заднюю дверь в микроавтобусе и его выкинуло наружу. Ему просто повезло.

— Ага. Если маньяку и убийце постоянно везет, то поневоле начинаешь задумываться о несправедливости этого мира, — вздохнул полковник, — сначала Вилентьев погиб, а теперь вот еще пятеро. А этому ублюдку хоть бы хны!

— Так точно! — кивнул капитан. — Однако я не думаю, что он мог далеко уйти. Надо организовать погоню.

— Да, конечно. Я уже дал команду, чтобы выделили кинолога с собакой. Но пойдете вы только с рассветом, и с вами пойдут бойцы спецназа. Кстати, вы не ранены?

Капитан сжал губы и помотал головой.

— Никак нет, не ранен.

— Вот, и ладно. Мне нужен рапорт обо всем, что произошло, а утром вы отправитесь в лес, — сказал полковник Никифоров и пошел к служебной машине.

— Есть! — ответил капитан.

И наконец-то почувствовал облегчение. Всё складывалось так, как он и хотел. Когда он догонит Парашистая, то не будет с ним церемониться. Пристрелит, как собаку, когда убийца будет оказывать сопротивление. И никто, — ни фортуна, ни дьявол, — ему уже не помогут.

Капитан пошел к одной из милицейских машин и, взяв у следователя бумагу, сел в кабину автомобиля и стал писать рапорт. Впереди была долгая ночь, но Владимир Владимирович прекрасно знал, что даже если бы у него была возможность поспать, он не сможет уснуть. Не сегодня, и не после того, что случилось здесь.