Доктор Ахтин. Бездна - Страница 7

Капитан споткнулся об ветку, но не замедлил движение. Неожиданная мысль застала его врасплох. Он не мог вспомнить, надел ли он наручники или убийцу просто закинули в машину? Когда прошлым вечером он писал рапорт, то этот нюанс даже не возник у него. Что было бы, если бы у Парашистая на руках были наручники, когда произошло столкновение с железнодорожным составом? Смог бы он сейчас быстро бежать по лесу?

Если бы, да кабы…

Скорее всего, ни он, ни сержант даже не подумали надеть на маньяка наручники, тем самым дав ему тот самый шанс, которым он воспользовался.

И еще один вопрос — почему микроавтобус остановился именно на железнодорожных путях? Почему именно там заглох двигатель, и водитель не смог завести мотор? Ни в поле, ни на повороте от санатория, ни вообще где-либо в другом месте, а именно на рельсах? Это игры Фортуны, или какое-то влияние Ахтина на водителя? Почему бы и нет? Он ведь слышал о каких-то необычных способностях доктора. Наверное, надо было внимательно присмотреться к тому, что по этому поводу писал Вилентьев в деле, а он махнул на это рукой, дескать, чушь всё это. После того, как Вилентьев был убит, он получил дело Парашистая и бросился в бой, размахивая шашкой.

Что же, надо признать, что это он, капитан Ильюшенков, виноват в том, что Парашистай снова на свободе. И Удача здесь не причем, — он сделал всё, чтобы маньяк смог выжить и уйти от погони.

— Ну, вот и всё, — услышал капитан голос кинолога. Замедлив быстрый шаг, он остановился на берегу ручья, бегущего в овраге.

— Дальше он побежал по воде. Дориан, конечно, найдет его след, но только когда он выйдет из воды. Вопрос лишь в том, куда он пошел — вверх по течению или вниз?

— Ты же сам говорил, — отдышавшись, сказал капитан, — что он идет на север. Соответственно, если север вверх по течению, значит, он пошел туда.

— А, может, он пытается таким образом сбить нас со следа? Всё это время он специально шел на север, а по ручью пошел вниз, на юг, — сказал лейтенант.

— Может быть, но я думаю, что он пойдет на север, — уверенно сказал капитан, — как показывает опыт, этот ублюдок достаточно последователен в своих поступках. Он в прошлые годы продолжал убивать даже тогда, когда вся милиция стояла на ушах. Он делал то, что считал нужным, невзирая ни на что. Поэтому, если он идет на север, значит, там у него есть место, где он может затаиться на некоторое время. Поэтому, идем вверх по ручью, пока не найдем место, где он вышел из воды, или пока не стемнеет. Мы с сержантом идем по левой стороне ручья. Ты, лейтенант, — по правой.

Когда они снова двинулись в путь, пошел мелкий дождь.

7.

Раннее утро. Я на ногах уже около тридцати часов. Усталость и голод заставляют меня идти медленно. Наверное, нужно отдохнуть, но я пока не уверен в том, что оторвался от преследователей на достаточное расстояние. И хотелось бы найти какую-нибудь пищу.

Ночью дождь прекратился. Мокрые еловые лапы неохотно пропускают меня, не позволяя сохнуть моей одежде. Под ногами мокрая трава и мягкий темно-зеленый мох. Над головой в просветах между деревьями серое небо. Тепло и влажно, как бывает летом после дождя. Судя по запаху, где-то рядом должны быть ягоды. Черника любит такие места — сырые слегка заболоченные пространства.

Да, вот и первые кустики.

Я наклоняюсь и срываю первую черную ягоду. Рот наполняется слюной. Заметив вдали еще кустики, усыпанные черникой, устремляюсь к ним. Помню, в детстве мы собирали чернику специальными приспособлениями — ковшик с торчащей, как расческа, стальной проволокой. Проводишь этим ковшом по кустику, и в нем остаются ягоды и немного листьев.

Я улыбаюсь, складывая двумя руками ягоды в рот.

Я наслаждаюсь вкусом из детства. Там и тогда я был счастлив, как могут быть счастливы дети, живущие простой жизнью, в которой они делают то, что хотят, а не то, что должны.

Мне девять лет. Ранним утром мы с отцом уходим в лес по грибы. Я искоса смотрю на трезвое лицо отца — в такие редкие моменты я его люблю. К тому же, я знаю, что эти совместные походы дадут мне больше, чем неделя самостоятельной жизни во дворе, где мне приходится быть не тем, кто я есть. Отец идет и молчит, и эта безмолвное движение по мокрой от росы траве лучше, чем самый душевный разговор. Мы не произносим ни одного слова, но именно сейчас я понимаю практически каждое его движение, словно отец говорит со мной. Остановившись у ели, он проводит рукой по мху, живущему на стволе, — и я понимаю, что он определяет направление движения. Нам нужно на юг. Когда отец проходит мимо мухомора, он не сбивает его ногой, — у каждого жителя леса есть своя роль и своё предназначение. И я тоже прохожу рядом. Встретив первый гриб, отец достает перочинный нож, неторопливо и аккуратно срезает гриб и складывает его в корзину. И я делаю так же, заметив красноватую шляпку, — нельзя повреждать грибницу. Лучше запомнить это место, и через несколько дней вернуться сюда, чтобы собрать урожай новых грибов.

Лес — это мир, в котором существуют определенные правила, которые надо выполнять. И тогда ты будешь своим: ты легко найдешь пищу, воду и крышу над головой. Смотри внимательно по сторонам и замечай те мелочи, которые тебе могут пригодиться. Вдыхай лесной воздух, — порой нос даст тебе больше информации, чем глаза и уши. Не отмахивайся от комаров, — это бесполезно. Дай им чуть-чуть своей крови, чтобы они смогли оставить потомство. Слушай звуки, например, далекий стук дятла лучшая из песен, которую ты сможешь услышать.

Так говорил мой отец, и я, как губка, впитывал его слова.