Доктор Ахтин. Бездна - Страница 71

— Ну, а теперь еще разок, давай, тужься!

Она сделала последнее усилие, которое показалось ей бессмысленным и глупым, словно она, сидя на диване, подпрыгнула на ягодицах.

И боль окончательно ушла.

Тяжело дыша, Мария Давидовна услышала новый необычный звук — тонкий писк, который перешел в крик, и, осознав, что слышит голос своего ребенка, она тут же забыла нестерпимую боль, которая только что разрывала сознание.

Чувствуя слезы на глазах, она смотрела на маленькое розовое тельце.

— Мальчик, вес три пятьсот пятьдесят шесть грамм, рост пятьдесят пять сантиметров.

Акушерка положила ребенка на грудь родильнице, и он сразу же нашел сосок. Мария Давидовна с ощущением огромного счастья смотрела на маленькие пальчики, которые крепко держали молочную железу, на сморщенное личико, на редкие светлые волоски на голове ребенка.

— Мамаша, давайте еще потужимся, — услышала она голос акушерки, — чтобы послед вышел.

Она напрягла мышцы живота, ожидая приход боли, но ничего страшного не произошло. Небольшие болевые ощущения, несравнимые с потугами.

— Вот и молодец. Замечательно родили. Ни одного разрыва…

Она не стала слушать, что еще говорит акушерка. Погрузившись в своё счастье, она созерцала новорожденного ребенка, который сосал молоко из груди. Маленькое существо, полностью зависящее от неё. Новая жизнь, только что появившаяся на свет. Крик, как приветствие при переходе в этот мир.

Только сейчас Мария Давидовна неожиданно осознала смысл своей жизни. Смысл существования, который так долго скрывался от неё за пустыми мыслями о необходимости закончить институт, встать на ноги, защитить диссертацию, сделать карьеру.

Единственная истина, ради которой стоит жить.

— И что это мы плачем?! Всё прошло замечательно!

Мария Давидовна посмотрела на возникшее рядом лицо. Знакомая доктор, которая присутствовала на родах, и помощь которой, слава Богу, не понадобилась.

— Спасибо, Анна Яковлевна, — сказала Мария Давидовна.

— Запомните, Мария Давидовна, ваш ребенок родился двадцать третьего марта в три часа тридцать три минуты. А сейчас мы поедем в послеродовую палату и будем отдыхать.

Мария Давидовна, испуганно посмотрев на доктора, спросила:

— А мой ребенок?

— Сейчас его посмотрит неонатолог, и уже утром, когда вы проснетесь, он всё время будет с вами, в палате.

Мария Давидовна ехала на каталке и смотрела на больничный потолок. Она улыбалась. Чувство необъяснимого вселенского счастья ослабло, но не прошло совсем. Теперь, когда она знала, что делать и как жить дальше, ничего, кроме прекрасных мыслей о замечательном будущем в голове не было.

Конечно же, она никогда не забудет Ахтина.

Но он перестал быть чем-то значимым в её жизни. Это просто отец её ребенка. Ахтин пришел в её жизнь и очень быстро ушел из неё.

Она даст своему сыну всё, что у неё есть.

Она будет любить его всю жизнь, отдавая всего себя.

Она вырастит его одна, и сможет заменить ему отца.

Она даст ему имя, которое любит.

Её мальчик никогда не узнает, кем на самом деле был его биологический отец. Она сможет рассказать сыну красивую и правдоподобную историю об его появлении на свет.

Мария Давидовна заснула практически сразу после того, как оказалась в палате и голова прикоснулась к подушке.

7.

Весеннее солнце пригревает. Я сижу на камне у входа в пещеру. Яркий свет не раздражает меня. Мне приятно чувствовать тепло солнечных лучей. Снега в лесу еще много, но уже появились первые проталины. Где-то далеко слышен стук дятла. Ветер шумит в сосновых кронах.

Всё изменяется. Природа каждый год возрождается после зимних холодов. Люди, радуясь наступлению весны, вылезают из тьмы своих жилищ к свету. Тени, опасливо оглядываясь по сторонам, сбиваются ближе к центру стада, потому что боятся изголодавшихся за зиму хищников, которые скоро выйдут на охоту. Хищники-одиночки, чувствуя зов своего естества, с напускным равнодушием издалека смотрят на будущих жертв.

Я чувствую в себе перемены. Визит в бездну не прошел бесследно.

Я могу спать ночью. Спокойно засыпаю, когда приходит время, сплю без сновидений, и утром просыпаюсь отдохнувший.

Рядом нет Богини. И я почему-то уверен, что это не временное отсутствие. Она ушла навсегда. С одной стороны, оставив после себя ощущение пустоты, а с другой стороны, я понимаю, что теперь должен рассчитывать только на себя. Никакой помощи со стороны. Хорошо это, или плохо, я узнаю позже, когда жизнь заставит меня принимать важные решения.

Эти изменения произошли, и я ничего не могу, да и не хочу, менять. В любом случае, прежним я уже никогда не буду.

Кроме этого, я изменился внешне. Каждое утро я начинаю с того, что смотрю на свое отражение в луже. Лицо стало другим. Ожог справа заставил кожу на лице сморщиться. Из-за отсутствия передних зубов губы и щеки провалились, как у старика. Нос смещен чуть вправо, потому что кости лицевого черепа неровно срослись после перелома. Борода и усы слева гуще, чем справа. Длинные седые волосы образуют своеобразную серебристую шапку на голове.

Когда я в первый раз увидел своё отражение, то отшатнулся от увиденного. Теперь я смотрю на себя без испуга и без удивления, хотя по-прежнему не сразу принимаю сознанием то, видят глаза.

Раны на теле зажили. Дефект мышцы на левом бедре мешает мне уверенно чувствовать себя, когда я иду, но лучше немного прихрамывать, чем передвигаться в инвалидном кресле.

Однако кое-что не изменилось. Мой Дар остался со мной. Используя его, я смог ускорить своё выздоровление.